Это был тот сон, который снится под утро, когда на самом интересном месте звенит будильник, вырывая спящего из сладкой дремы. Обычно это бессмысленной и беспощадный бред, в котором все летают, пропадают и воруют коллекционных Барби, но...
...но я бы досмотрела.
Это был откровенно глупый сон, в котором есть ты. Это был какой-то хостел на юге, и мы жили почему-то в разных комнатах, а мне так хотелось номер, где стояло всего две кровати. Но это же сон. И это же я, поэтому я пошла к тебе или еще куда-то разбираться, чтоб выделили укромное местечко, где никто не сможет помешать.
И вот оно явление. Тебя народу. Улыбаешься и тянешь меня за собой.
- Иди ко мне.
И мы пошли. В твой многоместный номер, в котором еще кто-то спал. И ты такой домашний, такой теплый и в длинной футболке ведешь меня за руку. Там евреи со мной живут, ляпнул ты.
- Это евреи? - глупо спросила я, когда мы зашли в комнату, которая была уставлена кроватями, где точно кто-то спал.
- Это евреи, - улыбнулся с одной из них небритый мужчина с усами и бородкой. Он не злился, не ругался, просто смотрел на меня, такую глупую, и улыбался. Улыбались и другие люди. И было очень легко. Жалко, конечно, что не одни, но все равно.
Ты не сбегаешь от меня.
И вот ты тянешь меня к своей кровати. Это первый этаж, и она углом стоит рядом с другой кроватью, на которой спит девушка, забившись в самый угол. Мне пришлось лезть через нее, чтоб протиснуться к тебе. И девушка забилась еще дальше, пропуская меня.
Под одеяло и к себе. Обнимая, удобно обхватывая рукой и протискивая ногу сквозь мои колени, чтоб прижаться еще крепче. Очень тепло. Почти горячо, и очень-очень хорошо... И ты. Никуда от меня не сбегаешь впервые во всех моих снах с тобой.
...но я бы досмотрела.
Это был откровенно глупый сон, в котором есть ты. Это был какой-то хостел на юге, и мы жили почему-то в разных комнатах, а мне так хотелось номер, где стояло всего две кровати. Но это же сон. И это же я, поэтому я пошла к тебе или еще куда-то разбираться, чтоб выделили укромное местечко, где никто не сможет помешать.
И вот оно явление. Тебя народу. Улыбаешься и тянешь меня за собой.
- Иди ко мне.
И мы пошли. В твой многоместный номер, в котором еще кто-то спал. И ты такой домашний, такой теплый и в длинной футболке ведешь меня за руку. Там евреи со мной живут, ляпнул ты.
- Это евреи? - глупо спросила я, когда мы зашли в комнату, которая была уставлена кроватями, где точно кто-то спал.
- Это евреи, - улыбнулся с одной из них небритый мужчина с усами и бородкой. Он не злился, не ругался, просто смотрел на меня, такую глупую, и улыбался. Улыбались и другие люди. И было очень легко. Жалко, конечно, что не одни, но все равно.
Ты не сбегаешь от меня.
И вот ты тянешь меня к своей кровати. Это первый этаж, и она углом стоит рядом с другой кроватью, на которой спит девушка, забившись в самый угол. Мне пришлось лезть через нее, чтоб протиснуться к тебе. И девушка забилась еще дальше, пропуская меня.
Под одеяло и к себе. Обнимая, удобно обхватывая рукой и протискивая ногу сквозь мои колени, чтоб прижаться еще крепче. Очень тепло. Почти горячо, и очень-очень хорошо... И ты. Никуда от меня не сбегаешь впервые во всех моих снах с тобой.
